Интервью, которое живет только здесь.


-Прокомментируйте, пожалуйста, вашу строчку "Страна - большая зона хуевого музона".

- Я не помню, но это из кого-то цитата, что вся страна - большая зона. Тут имеется в виду только музычка, точнее, ее катастрофическое отсутсвие. Такое ощущение, что вся страна зависает на уголовной и квази-уголовной тематике, пожэтому изо всех ларьков, во всех маршрутках и так далее фигачит радио шансон с соответствующим материалом...

-Только есть вы имели в виду только криминальные песенки или вообще всю попсень разом?

- Именно что криминальные песенки, то есть песенки с криминальным качеством текстов и музыки. То есть, конечно, всю попсень разом.

- Вообще такое чувство складывается после этого альбома. что у вас с опытом поприбавилось пессимизма.

- Не пессимизма, а трезвости восприятия, я бы сказала. Я тут недавно давала какое-то интервью и с удовольствием процитирую себя. Меня там спросили, а как. мол, иллюзии молодости, они остаются с вами или испаряются с возрастом. А я вспомнила, что у меня в юности была книжка "Иллюзии и галлюцинации", занятная такая книжка медицинская, и я из не помню единственное: что галлюцинации, оказывается, бывают истинные и ложные. Представляете себе: ИСТИННЫЕ галлюцинации! И ложные. Ну так вот, иллюзии бывают тоже истинные и ложные. И вот ложные как раз испаряются с возрастом, а истинные, то есть, ну, какие-то основополагающие ценности (это ведь тоже, наверное, иллюзии, как и все остальное?) - они остаются и как раз не дают привыкать к окружающей среде и мириться с некоторыми ее проявлениями, в частности, с отвратительной музычкой, которую нам навязывают из всех дыр.

- Ну а вообще вот через ту музыкальную атмосферу, которая присутствует на альбоме, раскрывается отношение к сегодняшней действительности, и это позволяет вас сравнить с последними работами Егора Летова...

- Это для меня невероятно лестное сравнение. Спасибо большое. Я вообще считаю последние альбомы Летова самым главным, что произошло в музыкальной жизни за последние годы. Я ведь, честно говоря, в свое время мимо него проскочила, и когда появились люди в майках " Гр.Об", я довольно долго не могла понять, что они имеют в виду. Потому что слушался тогда только западный рок, принципиально. Как-то не было связей с тем поколением, которое выросло на Летове.

- А это разве не ваше поколение?

- Нет, скорее у нас с Летовым одно поколение, даже я на пару лет старше, наверное. А на песнях некоторого автора "растет", как правило, поколение, которое чуть младше его. Ну вот так получилось. Но зато сейчас все восстановлено. То есть место, которое этот человек занимает в мире, одно из главных. И то, как его колбасило лет десять назад, и то, как он из этого, несмотря ни на что, вырулил - вполне соответствует этой огромности. Я, безусловно, "о том же", о чем и он. (Только мне кажется, что я поменьше калибром, это не от скромности, скромностью я не страдаю). На определенном этапе становится ясно, что петь можно только об ОДНОМ. Вот, собственно, все - об этом ОДНОМ.

- Вряд ли стоит спрашивать, что такое это ОДНО?

- Совершенно верно. Молодец! Другой спросил бы.

- А как вам кажется, почему мое поколение и поколение, которое младше меня, знают именно Летова, вас... Просто дело в какой-то искренности, которой сейчас недостает?

- Я не очень люблю слово "искренность". Мне больше нравится формулировка "отсутствие вранья", так? То есть не то чтобы ты выкладываешь все как на духу и рвешь рубаху на груди, но когда спрашивают, отвечаешь по возможности честно. Тут есть опасность начать повторять все, что уже тысячу раз было сказано за последнее время: что "новое поколение" испорчено понятием "формата", пытается подогнать себя под некоторый прокрустов размерчик, чтобы просочиться в СМИ, и были бы деньги, слава, положение в обществе и пр. Дело в том, что для того, чтобы выходить на сцену и петь свои песни, необходимо не только желание что-то сказать и наличие этого "чего-то" (не говоря уже о музыкальной и литературной одаренности и минимуме подготовки), но и некоторые амбиции, стремление кем-то стать, правда же? А вот образ этого "кого-то", которым надо стать, сегодня сильно подпорчен теми же самыми СМИ. И, вылезая на сцену, молодой человек себя уже под кого-то затачивает. Не знаю, я понятно говорю? По-моему, очень путано.

- Вроде более или менее понятно. А помните, у Стругацких в "Трудно быть богом" предлагается измерять степень подлости в "рэбах". Если была бы единица измерения "умка", она что могла бы измерять?

- Ха-ха. Децибелы! А вам как кажется?

- Мне хотелось бы услышать про какие-то поколенческие вещи.

- Да ну их. Про это уже столько сказано. И так все знают, что мы "типа хиппи"...

- Так же, как Летов "типа панк".

- Вот именно. А, кстати, майки и у них, и у нас калифорнийские, тай-дай.

- Ерофеев однажды сказал: "Я бы с удовольствием дал такому-то по роже". Кому бы с удовольствием дали по роже вы?

- Оооо! Многим. Очень многим. Но, к сожалению, я категорически не умею бить морду. Вот ботинком под коленку могу, а соприкосновение моего кулака с чужой мягкой мордой, там все эти сопли, слюни, кровь - очень неприятная вещь. Вот и приходится песни петь вместо прямого, так сказать, действия.

- То есть на личности переходить не будем?

- Да тут такой список нарастает у меня в голове - уже страниц на пять. В основном это действующие политики всех стран. Производители химической еды. Производители отравляющих веществ, вредных лекарств, оружия. Вояки всех мастей. Чем кулаки свои тратить, я бы их всех позасовывала в межпланетные электрички и отправила куда подальше, пусть разбираются там друг с другом.

- Ахматова, которая была очень дружна с Раневской, часто говорила: "вам 6 годиков и никогда не будет больше". Применительно к вам как это работает?

- В полный рост. Мне примерно столько же: от четырех до восьми. Когда хорошо - четыре, а когда плохо, то есть я должна собратьтся и решительно действовать, как большая - тогда приходится взрослеть до восьми. Мы как раз недавно читали книжку о Раневской и тоже обратили внимание на этот момент. Кстати, там еще много общих моментов. Например, когда Раневская говорит операторам: "зачем вы показали во весь экран эту противную морду?" (ее морду, то есть). Ну и так далее.

- А атмосфера тотального одиночества, которая ее преследовала - это ведь не общий момент?

- Оооо, нет. Тут все наоборот! Я как раз практически не бываю одна. Я наверное, слишком хорошая (ухмыляется).

- "Я никогда не бываю одна, но я все время одна"?

- Ннну да. То есть снаружи все время люди, а внутри идет некоторая работа, которая в принципе проявляется, наверное, только в песнях или в стишках. Хотя на самом деле просто ей не повезло, а мне повезло. И у меня есть настоящий Спутник с большой буквы, с которым у нас настоящее взаимопонимание. Это огромная редкость и большое счастье.

- Представьте себе ситуацию: день рождения Джона Леннона или Майка Науменко, и вас одновременно позвали играть в Кремлевском дворце или на квартирник на 50 человек...

- Никто меня никогда не позовет в Кремлевский дворец, и слава Богу. А если бы позвали одновременно на квартирник и в какой-нибудь хороший клуб, честно говоря, выбрала бы клуб, туда по-любому больше народу придет. Я бы всех с того квартирника пригласила бы в клуб. Или попросила бы, если уж так необходимо, перенести квартирник на один день. В принципе это совершенно не трудно. Или попыталась бы попасть в оба места - такое уже случалось. В общем-то, мне всегда хочется поспеть везде одновременно. Поэтмоу, бывает, включишь воду в ванной, с понтом принимаешь душ, а сама в это время шурудишь на кухне или зарядку делаешь, или одновременно то и другое. Одного тела как-то мало мне при таких объемах работ.

- Это как Летов поет: "Меня неизменно повсюду несметное множество".

- Ну вот видите, насколько он больше, чем я. Его уже множество (при этом он может, как я понимаю, сидеть у себя в Омске, не вылезая, месяцами), а я только хотела бы быть везде одновременно, при этом суечусь, бегаю и больше трех дней на месте не живу.

- Вы были свидетелем становления и развития двух поколений молодежи... Или нескольких... В чем их основная разница и каковы общие черты?

- Ну, наверное, трех. Трех поколений. Одно, то есть мое - это последние советские дети. То есть мы еще прекрасно помним совок со всеми его минусами и плюсами. И он в нас глубоко сидит, такое не вытравишь никакими пертурбациями. В комплект входит пресловутое "низкопоклонство перед западом", когда джинсы, пластинки, вообще всякая шестидесятная параферналия представляется неизменной ценностью, золотым запасом. Следующее поколение - дети перестройки, те, чей подростковый возраст пришелся на перестройку. Они более чуткие, нервные, менее толстокожие, менее выносливые. Им труднее, мне кажется. У них в жизни все время все меняется. Это те, кто младше меня лет на 10. И теперь пришли те, кто младше на 20, то есть ровесники моего сына, точнее, даже те, кто еще моложе. Вообще совершенно другие. Внешне могут быть очень похожи на нас, а образ мыслей совершенно другой. Они уже не понимают, как это - быть постоянно начеку, надеяться на худшее и при этом его не бояться. На них советский капитализм давит, проклятая "новая стабильность". У них, как правило, плоховато с иронией, с самоиронией. Они способны слово "гламур" всерьез произнести. Боюсь, им придется тяжелее, чем нам.

- Вам их жалко? Вы на них злитесь за непохожесть?

- Ничуть. Наоборот, я с ними дружу как могу. Некоторые из них - очень близкие по духу люди. У меня с ними нет никаких проблем. Ведь это основная наша аудитория. Я часто гляжу на себя их глазами.

- Вам присуща скорее позиция участника или наблюдателя каких-то жизненных процессов?

- Только участника. Более того, я заметила, что если я не могу или не хочу участвовать в каких-то жизненных процессах, я и наблюдать их отказываюсь. Например, я никогда не смотрю телевизор. И если, например, у меня на глазах кто-то попал под машину, первая реакция - отвернуться и убежать. Типа, это не мои проблемы. Может быть, это не очень хорошее, страусиное качество, Но если я ничего не могу изменить, я не в силах наблюдать.

- Так все-таки ломать или строить?

- Ломать и строить. Пока не сломаешь - не построишь, стройплощадка очень маленькая. Изначально эта песенка возникла, когда я у себя на дачке ломала сараюшку, чтобы на месте ее построить человеческий домик. Это на самом деле из серии "время собирать камни, время разбрасывать камни". Ну, наверное, уже наразбрасывалась за полжизни, теперь, может, и пособирать не вредно было бы, и построить из них что-то.

- Насколько вы мечтательный человек? Как часто смотрите в окно?

- Ни на сколько не мечтательный. Я считаю, что мечтать вредно. То есть если чего-то хочешь, необходимо этого добиться. Чего мечтать-то попусту. Это, наверное, другая грань того же качества, что в вопросе про участника. Если я не в состоянии чего-то добиться, то я не считаю нужным об этом мечтать. Расстраиваться только. А в окно смотреть у меня времени нет, тем более что из нашего нынешнего окна видна в основном стена АТС, ничего интересного. А вот когда в окно виден лес, например, то можно долго в него смотреть. Только гораздо интереснее выйти и погулять в том самом лесу. Очнеь люблю смотреть в окно, когда дождь идет или снег.

- Майк Науменко при наборе музыкантов и выборе друзей придерживался такого принципа - "не важно, насколько человек профессионален, главное, чтобы это был свой человек". Вам это присуще?

- В полной мере. Хотя, конечно, хорошо, когда человек при этом еще и умеет играть. Могу с уверенностью сказать, что нынешние мои музыканты и играть умеют, и люди свои в полной мере. Иначе бы мы столько не продержались, с нашими-то горе-заработками.

- По поводу книги Погребижской. Мне интересно ваше отношение к явлению "женщина на сцене". На российской рок-сцене.

- Тут ответ будет достаточно жесткий. Во-первых, как я уже неоднократно отмечала, разница между мужчиной и женщиной имеет значение только в постели. Изволь быть человеком и не списывать ничего на свой пол так называемый. Во-вторых, явление под названием "российская рок-сцена" настолько хромает на все четыре ноги, что говорить о нем неохота. (Кстати, сама книга мне очень нравится).

- В чем заключается эта хромота?

- Да разве не слышно? Во-первых, то, что вылезает на поверхность, - одно, а то, что есть на самом деле - другое. Во-вторых, опять же не надо прикрываться своей "российскостью", так же, как "женскостью", что, кстати, очень близко одно к другому. Изволь быть нормальным музыкантом и писать и петь нормальные песни. Чаще всего за этим приходится ходить по известной дорожке - на запад. И, что примечательно, исключительно все по этой дорожке ходят, даже сами представители "российской рок-сцены". Кого ни спросят - я же читаю интервью - все говорят, что слушают исключительно запад. Разный, но, как правило, запад. Так что пока удовлетворительного ответа тут быть не может.

- Я недавно встречался с Федором Чистяковым. Вопрос о нем и о тех, кто когда-то занимался роком, а потом сломался. Считаете ли вы этих людей проигравшими?

- Лично мне не близко творчество Федора Чистякова, но объективно я признаю, что он замечательный автор и у него были серьезные достижения. Такого человека проигравшим не назовешь. Сыгравшим, может быть - да. Отыграл свое - и больше не хочет или не может. Никакого морального права называть их проигравшими у меня нет. Значит, может человек прожить без этого. Я сама жила несколько лет, считала, что никогда больше и т.д. Врагу не пожелаю.

- Антропологический вопрос. Вы, с вашим большим опытом общения с людьми - любите ли их коллекционировать?

- У нас с Борей, моим гитаристом и мужем, происходит часто такой разговор: он говорит: "зачем ты общаешься с идиотами, посылай их на хуй!" А я отвечаю: "не могу, я же инжернер человеческих душ". Но это, так сказать, жесткий вариант. Нет, я никого не коллекционирую, я считаю, что это унизительно для человека, когда его коллекционируют. Я не хотела бы, чтобы коллекционировали меня. Раньше, еще несколько лет назад, я однозначно была уверена, что "люблю людей". Сейчас я уже не могла бы так сказать. Но пытаюсь к ним относиться по-человечески и жду человеческого отношения в ответ. И крайне удивляюсь, когда дожидаюсь чего-то другого.

- И наконец. Если бы у вас было два желания: одно для себя, другое для человечества. Что бы это было?

- Эх. Сколько раз я в детстве мечтала про всякую там волшебную палочку. Точнее, я злилась, когда читала про волшебную палочку с одним или тремя желаниями. Потому что все герои сказок такие тупые! Потому что первое желание, это же ежу понятно, должно быть такое: "Пусть у меня будет неограниченое количество желаний!" А дальше уже можно фантазировать. Ну... в общих чертах так: счастья для всех, и пусть... а, ну их всех.

- Насчет "ЛнС" и других альбомов. Можно ли на них, и на этом в частности, выделить какую-то главную мысль, если они бывают?

- Хороший вопрос. Я в свое время увлекалась "концептуальными альбомами", даже делала такие штуки, как в свое время модно было - чтобы альбом слушать без перерыва, а между песнями всякие шумы и прочее. Вот "Ход кротом", "Заначка" были "концептуальными" с формальной точки зрения. На самом деле Прямая мысль содержится, наверное, только в "600" и "Ничего страшного". "600" - такой очень сильный удар по голове - мне самой и, как следствие, аудитории. В хорошем смысле и в плохом тоже. Некий довольно суровый перелом, вот как руку сломать или ногу, хорошо, не шею. А "Ничего страшного" - соответственно реакция организма на этот удар, выздоровление в некотором смысле. Такое ощущение, когда выздоравливаешь, и после долгого лежания в занавешенной комнате впервые занавеску отдергиваешь и распахиваешь окно, и там солнце, капель, воробьи. Это в детстве так бывало, во взрослом возрасте хрен так поболеешь, два дня на колесах - и дальше побежал... Ну вот. "Ничего страшного" - первая декларация некоей мысли в названии альбома. А "Ломать не строить" - просто все песни, которые я сочинила за этот год. Просто настроение этого года. По мне, это выход на некое плато, какая-то часть пути, очевидно, завершена, не карабкаешься уже, а идешь по ровному месту. Время собирать камни, время разбрасывать камни - их тут, на плато, видимо-невидимо валяется. Вот такие ощущения.

- Никто не жалуется, что альбомы слишком часто выходят?

- По-моему, так и надо - по альбому в год. Как положено, как в старые времена виниловые делалось. Год - это определенное настроение, определенное твое лицо. Я довольно сильно завишу от времен года, от их чередования. Каждая следующая осень, зима, весна, лето не похожи на следующие. Если проебать этот момент - все, пластинка получится нецельная, смешаются в ней разные годы твоей жизни. Как календарь, так? Поэтому мне совершенно не понятно, каким образом люди умудряются писать пластинку по нескольку лет. По-моему, это все так называемые "продюсеры" придумали.

- Кстати о продюсерах. Самопродюсирование - это принцип или так исторически сложилось?

- В советской стране понятие "продюсер" извращено, как и многие другие. Изначально это слово означает - человек, который отвечает за звук на пластинке. За саунд, если угодно, группы. Однажды приезжал большой умница Андрей Горохов, он в Германии живет, и была с ним встреча в рамках Книжной Ярмарки в ЦДХ. Он стал говорить по отмирание института музыкального продюсирования как такового, и тут вышла девочка и на голубом глазу говорит: как же, а вот мы учимся на продюсерском факультете, и нас там учат, что без продюсера музыкант не может, вот даже у Ференца Листа был такой человек, который с ним везде ездил, и если бы не он, мир не узнал бы... и так далее. Горохов не понял. Говорит: я не понимаю, каким образом это связано, вот если вас там учат, к примеру, снимать звук акустической гитары контактным микрофоном... И тут уже Сапрыкин не выдержал: "У нас, - говорит, - продюсер - то не тот, кто знает, каким микрофоном чего снимать, а тот, кто ходит по редакциям и звукозаписывающим фирмам с конвертами бабла!" Ну и? В связи с этим вопрос на вопрос: какое продюсирование вы имеете в виду? Если советское - оно на хрен не нужно, правильно? А если нормальное - мы и так прекрасно справляемся, по-моему. Тем более что нормальных музыкальных продюсеров, которые шарят в звуке, а не в том, кому бабло совать, в стране не видать.

- Когда все это начиналось, можно сказать, что это была своего рода игра, давным-давно?

- Нет. Не игра. Конечно, я только в самых лучших снах могла представить себе, что поднимусь на такие высоты (я почти не шучу). Но игра - это не совсем то слово. Хотя в те времена, лет 20 назад, я этим словом активно пользовалась для обозначения нашей деятельности - от сидения в парадняках до шатания по стране, включая всяческий трень-брень. Думюа. я не вполне понимала значение некоторых слов. Это не была игра, и это сейчас не игра.

- А сейчас какое слово подобрали бы?

- А какое? Жизнь.

- Как вам нравится термин "звезда рок-н-ролла" применительно к вам?

- Исключительно иронически его воспринимаю, неотрывно от майковской полуиздевательской интонации. Хотя - а что, и он, и я, мы, в общем-то, они и есть. А кто, Земфира, что ль?

- В принципе да.

- О кей, тогда мне в другую кабинку.

- Вы часто иронично говорите о своей игре на гитаре, и стихи свои называете стишками. Так кто вы в первую очередь, музыкнат или поэт?

- Слово "поэт" применительно к себе никак не воспринимаю, да и "музыкант" тоже. Вы ж сами только что сказали - я звезда рок-н-ролла... На гитаре я играю действительно на кухонно-бульварном уровне, ну так у меня на то группа есть, чтобы музыку создавать. А стишками, между прочим, Бродский тоже свои стихи называл. Да и Пушкин... Как-то язык не поворачивается, вот это: "мое ТВОРЧЕСТВО", как многие любят говорить... Ну это же смеху подобно... Накропают говнеца и выхваляются: творчество... Творцы. Я уж лучше в стороночке как-то...

- "Свобода вышла боком"?

- О, это очень давняя песня. Ей двадцать лет в обед. Ощущения человека, который свободы этой обожрался, и теперь его ею, грубо говоря, тошнит. Устал. "Мотаться по дорогам с потертым рюкзаком", на вечных отходняках, с больной башкой, "по мерзлым закорюкам босиком", - я, кстати, потом у Керуака в "Биг Суре" такое ощущение встречала. Сейчас, когда я эту песню пою, а пою я ее часто, она вставлючая такая, - я как бы вхожу опять в это ощущение. Но сейчас все совершено иначе. Это, видите ли, довольно молодежная такая вещь. В 25 лет можно такое писать, а в 46 смешно. То есть петь можно, а вот написать в этом возрасте такую песню - невозможно. Вообще человек меняется. Умнеет... Спокойнее становится.

- Эта тогдашняя свобода, она зависела от внешних обстоятельств?

- Нет. Внешние обстоятельства всегда дерьмо. Просто в зависимости от возраста, от силы - а у меня есть ощущение, что я с годами становлюсь сильнее - самоположение по отношению к этим обстоятельствам разное. Песня-то довольно истерическая, то есть там такое отчаяние настоящее. Точнее, отчаянность. Сейчас у меня, скажем вот как: другое ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА. То есть не то чтобы я изменилась внутри, но выражение лица другое. Реакция на внешнее - та же, а проявление этой реакции - другое. Понятно ли это?

- Когда-то вы говорили, что вам комфортнее в Москве, чем в любом другом городе. Почему?

- К сожалению, я вынуждена отказаться от тогдашних своих слов. Мне плохо в Москве. Это уже не Москва. Точнее, не та Москва, которую я знаю и люблю. Той Москвы больше не существует. То, что сейчас называется "Москва", я любить отказываюсь. Я для себя этот город похоронила. То, что я здесь, скажем так, базируюсь - это чисто по техническим причинам. Здесь легче прокрутиться, здесь можно заработать, записаться, здесь у меня масса друзей и знакомых, которые всегда помогут, в том числе материально. Но находиться здесь, жить здесь - труднее год от года. Не хочу здесь жить. Альтернативы нет причем, как ни смешно.

- В чем отличие Москвы нынешней от прошлой?

- Это бы прежде всего уютный город. С дворами, с бабушками во дворах, с детишками в песочницах, с пустырями, с небом, с реками, со старыми кинотеатрами, с булочными, от которых свежим хлебом пахло за версту. По тому городу можно было гулять пешком часами. Можно было часов десять идти пешком из конца в конец. Ну... что уж тут, о покойниках-то...

- А эта Москва?

- Да не Москва это. Название одно осталось. Давайте о другом, тяжело мне.

- Вы с Арбата ушли поэтому же?

- Нет, тут другая история, такие Арбаты есть во всех городах мира. Тусовочная улица, сувениры, бомжи, гламурные магазины, попрошайки с гитарами и без. Я ушла потому, что появилась возможность играть в клубах. Раньше ее не было. А тот, старый Арбат - он был, как известно, похоронен еще в начале 80-х.

- А где вы комфортно себя чувствуете?

- Если говорить о городах, то это Вильнюс, Севастополь, Сан-Франциско (даже скорее Беркли). Разные есть чудесные города. Кембридж, Прага, Венеция. Города, у которых хватает ума не закапывать, не заваливать камнями старый культурный слой, а жить в нем. Впрочем, на месте каждого дома когда-то был деревянный дом, а на месте деревянного - дерево. Я об этом стараюсь не забывать. Кто-то умный сказал, что молодой человек должен жить в мегаполисе, среднего возраста - в городе среднего размера, а к старости переселяться в деревню. Хорошая идея. Я, конечно, пока силы есть, буду нарезать круги по этим бешеным местам, где все грохочет и вертится, ведь и музыка у нас такая, все грохочет и вертится. Но по-настоящему хорошо только в лесу, или в горах, или на берегу большой воды.

- У вас такой цикл есть - "Дромомания". Тоже ирония или как?

- Ирония в том числе. Я, конечно, непоседа, парни от меня уже воют, группа то есть. Просто вот сейчас, например, даже я невероятно устала мотаться, хочется недельку-другую посидеть на месте. Недельку просижу - захочется опять бежать. Это еще донжуанство такое: хочется новых партнеров, новой любви, то есть новых городов, новой публики, вступить с ней в контакт. Попасть в новые места, населить их собой, очеловечить.

- По поводу нецензурной лексики в песнях. То есть поскольку мы все на этом говорим, из песни это не стоит выкидывать?

- Вот именно. Лучше не скажешь. Нецензурная лексика - пласт языка неимоверной силы, И если правильно ею пользоваться, можно достичь внушительных результатов. А всуе, ради прикола, материться не следует. Как и вообще словами кидаться всуе не следует. Они потом мстят за это жестоко. Не будем переходить на личности, ладно?

- Про преподавание можно спросить?

- А, ну это эпизод. Это год-полтора, причем в очень свободном режиме. Курос по обэриутам в Литинституте, курс по обэриутам и потом по битникам в одном продвинутом лицее. Это было больше 15 лет назад. Преподавание - не моя стихия. Я не люблю взаимоотношений учитель-ученик, а еще хуже: учитель - ученики. Я люблю на равных с людьми общаться. Если они этого заслуживают. Но иногда шутки ради могу на концерте кого-нибудь одернуть: "Щас рассажу!" или, типа: "Я тут перед вами стою, а вы сидите" и так далее.

- Больше преподавать не зовут?

- Господь миловал.

- Хоть раз в жизни работали "на дядю"?

- Господь миловал. Поэтому мне так нравится ваш ник.

- Я так понимаю, что вас особо гонорарами не балуют. Откуда на концертах такая благотворительность?

- Это разве взаимосвязано? Меня же не те не балуют, которых я бесплатно пускаю. С миру по нитке - броневику броня. Нормально, мы не жалуемся.

- Дурацкий вопрос: почему броневичок стал броневиком?

- Дурацкий ответ, от которого у меня уже язык болит: вырос большой потому что. На самом деле есть такой анекдот про Петрова, который меняет фамилию на Иванов. Зачем? - спрашивают его. Он говорит: раньше я был Рабиновичем, сменил фамилию на Петров, и каждый раз на вопрос, а какая же у вас была раньше фамилия. приходилось отвечать: Рабинович. А сейчас я буду отвечать: Петров! Так и мы. Раньше спрашивали: почему ваша группа называется Броневичок? - и приходилось долго отвечать. А сейчас спрашиваю: почему сменили название на Броневик? Как видите, это гораздо удобнее.

- Сейчас вы занимаетесь только вот этим, рок-н-роллом?

- Да. Всецело. Иначе не имеет смысла.


Интервью Которое нигде не опубликовано - считайте эксклюзив. Брал интервью Карпов Илья.

Взято из ру_умка Часть 1 Часть 2