Страница Умки. Журнал "Rockmusic.ru" N 4.2003

Полет птеродактиля

Одна девочка пошла в лес и там заблудилась

Вот мне говорят: веди, пожалуйста, колонку. Уже однажды такой случай был, в одной газете. Дали, точнее, почти всучили насильно колонку на музыкальной страничке немузыкальной газеты. Три раза терпели, на четвертый я разразилась текстом под названием «Когда я слышу слово «контркультура», я хватаюсь за пистолет» - с инвективами в адрес модных книжек на «андерграундные» темы, с непременной блевотиной, поножовщиной и вставлянием друг другу в жопу. «И эта - за пистолет...» - простонал редактор, хватаясь за голову - видимо, месяц такой злой был, июль, кажется, все хватались за пистолеты. Говорит: либо сокращайте, либо пишите про музыку. Я воспользовалась случаем и убежала, сверкая пятками.

Здорово они придумали: «вот тебе колонка, пиши что хочешь». Если не преследовать каких-то сверхцелей и соблюдать так называемую честность, прямо психоанализ какой-то получается: у кого чего болит, тот про то и говорит. Спирин - про гастроли, Никки - про то, как песни сочинять. У нас тоже гастроли, и песни мы тоже сочиняем. А не будет ли это выпячиванием своей личности? Ну, будет, видимо, для того и зовут. Вообще-то я б мечтала уже перестать писать, а только читать то, что про нас пишут другие. Удивительно порой пишут. Например, давеча в харьковском развлекательном журнальчике: «Одетая в нечто вроде фуфайки без рукавов и потертые джинсы, она лихо скакала по сцене... Трудно поверить, что еще недавно она была скромной аспиранткой». Это о фестивале под сказочным названием «Теплая раса», в который мы попали под завязку своего прощально-летнего «турне» (мы предпочитаем слово «дурне») на обратном пути из Крыма. Одетая, как почти всегда, в черные вельветовые клеша и черную жилетку, я валялась в гримерке (2 на 3 метра, семь групп) на скромном диванчике с богатым прошлым, скрючившись от ужасной рези в животе, и чувствовала, как у меня катастрофически поднимается температура. Умереть на сцене - красивый ход, но не в гримерке же... Может, съела чего, а может, просто нельзя играть по десять концертов за две недели. Хотя, говорят, мэтры играли и больше. Ничего не поделаешь - встала как миленькая, вышла на настройку и «лихо проскакала» весь сет. Зато за пять дней до этого у нас была севастопольская «ракушка», она же «рапан», на Приморском бульваре. Наскребли сумму, пустяшную для Москвы, но по местным меркам страшную, арендовали аппарат, поставили в самом центре, на самой замшело-советской площадке из серии «в духовом шкафу играет городской оркестр» - и ка-ак бабахнули бесплатный open air для всего города! Как ни странно, даже пенсионеры-ветераны, угнездившиеся на скамеечках задолго до начала, в массе своей не возмущались, а даже отчасти пританцовывали. На песне «Я ненавижу девочек», обнаружив на краю сцены четырехлетнюю дочку друзей, я схватила ее в охапку и стала размахивать ею, как тряпочной куклой. Девочка вела себя очень достойно - размахивалась с удовольствием, и, кажется, порви я ее на части, как какой-нибудь Элис Купер какого-нибудь цыпленка, и повыкидывай в зал - ей бы это только понравилось. На проигрыше я поставила ее на сцену, сунула микрофон и говорю: «а теперь кричи!» Что вы думаете? Она дождалась момента и аккуратненько спела: «Oh yeah».

Ровно в восемь, перед хвостиком-бисом последней песни («Хочется всего»), на пике всеобщего веселья дяденька-электрик выдернул штепсель из розетки (не зная, что я обещала ответственной тетеньке оплатить все «лишнее» время), и я свалилась со сцены в объятия друзей, кричавших: «Вы сделали это!». Надо знать, что такое Севастополь, как сильна там советская замшелость и как закалена в общении с ней местная тусовка, чтобы оценить размеры явления. Все равно как если бы «Битлз» сыграли на Красной площади - не Маккартни в 2003 году, а именно «Битлз» в 66-м.

После этого мы еще четыре часа сидели на лавочках того же самого Приморского бульвара и орали под гитару все, что не допели со сцены. Кто-то кричал: «Давайте устроим молодежный бунт!» Коньяка было много. Настолько, что назавтра в симферопольском «Коттон-клабе» (славное заведение, своды которого сплошь уделаны разнокалиберной драной джинсой) мы держались уже из последних сил. Кажется, в зале это мало кто заметил. Правда, для поддержки штанов приходилось перед каждой песней объявлять: «Сейчас будет песня! Про то, как одна девочка... пошла в лес... и там – заблудилась». Песни были все разные, поэтому объявляла я каждый раз по-разному. Но - одно и то же. Ничего, нашлась девочка. В конце концов.

На юге вообще отзывчивая публика. В Балаклаве мы играли в большом старом ДК с ужасной акустикой - рев динозаврических усилителей "Форте" летал по огромной коробке с гипсовыми завитушками куда хотел. В какой-то момент мне показалось, что в аппарате нечто бесповоротно завелось (в обоих смыслах), какие-то немыслимо высокие частоты. Когда кончилась очередная песня, я поняла, что это визжат девочки - все без исключения. И, что приятно, пацаны тоже прутся! Один симпатичный мальчишка после концерта смущенно признался: «Я тебя люблю! Я хочу на тебе жениться». – «Соображаешь? Тебе 18 лет, а мне 42». – «Ну и что, все равно! Я хочу от тебя ребенка». - «И кто его будет рожать, ты или я?» - «Все равно!» - говорит.

Кстати, в Балаклаве нас впервые объявили как положено и вместо навязших в зубах «легенд московского андерграунда» написали на афише просто и ясно, красиво, плакатным пером: «Рок-группа УМКА И БРОНЕВИЧОК, г. Москва». Правда, в свете нынешнего лета мы решили вместо «г. Москва» писать иногда «г. Херсонес».

Ну, а в «г. Москве» я с разбегу врезалась в хипповый фестиваль «Игра в бисер». Скажу сразу: когда летом, после малообнадеживающей беседы с начальством, мы с Любавой стояли на пороге «Б2», медля выходить под проливной дождь, и она пыталась объяснить, как все это произойдет, семь дней бесплатных концертов и выставок на разных площадках Москвы - мне не очень верилось. Точнее говоря, я была уверена, что получится какая-нибудь ерунда. Ну, придут двадцать человек на никому не нужные сборные солянки в заштатные клубы, обязательно кто-то с кем-то подерется, в общем, тоска. А оказалось - настоящий праздник. Народу уже в самом начале было человек двести, а к концу, в «Б2», куда нас все-таки пустили (правда, в два часа дня) - честь и хвала Андрею Александрову! - собралась уже пара тысяч. Говорят, очередь стояла до метро (металлоискатели никто не отменял). Я понимаю, халява, но информации-то, считай, не было - только интернет, самодельные листовки да «цыганский телефон». СМИ обошли фестиваль дружным молчанием - да и слава Богу. Разве что приятные молодые лица сотрудников Rockmusic.ru мелькали там и тут. Приятные, но в основном недовольные. Видимо, преобладанием на фестивале так называемой «самодеятельности». (Можно подумать, столичная клубная сцена предлагает им какое-тот запредельное "качество". Ну, кое-кто научился играть на инструментах – но это же не спасает от беспонтового материала!). А мне вот было весело, здорово было, и не только мне. Каждый вечер было куда пойти, встретить друзей, которые друг другу не то что в дети-родители - а во внуки-дедушки годятся, схватить гитарку, поорать в свое удовольствие - не со сцены, не за деньги, а просто ради кайфа. Ясное дело, «профессиональный уровень» наблюдался у считанных участников. Но если прислушаться, можно было заметить, к примеру, томский «Апокриф» – увы, чистенький девичий дуэт уперся в катастрофические недостатки аппаратуры. Или таких героев глубоководного рока, как Клыканов из Астрахани или никопольский Юрченко – где их еще услышишь? Хэдлайнерам тоже пришлось нелегко. Понятно, что Чилап немножко злой: будешь тут злым, когда проклятые комиссары отечественного поп-рока сидят за нашим бокалом и мнут наших девиц. Понятно, что «Барышня и хулиган», наконец-то (ура!) возродившиеся в былом составе, напряглись на плохонький звук - они заслуживают гораздо лучшего. Понятно, что ни Силя, ни Калугин, ни Юля Теуникова не появились вовсе: не каждому охота лабать «за идею», тем более если идея эта ему, в сущности, по барабану. А идея-то козырная, лучшая идея двадцатого века, лучшая этика-эстетика, может быть, за всю историю человечества. И то, что мир сожрал ее – сам виноват, такой возможности ему больше не предоставится.

Короче, это был не смотр непризнанных талантов, пытающихся куда-то «пролезть» и кому-то себя «втюхать». На формат тут всем было наплевать. Получилось – совершенно неожиданно – событие, что бывает крайне редко. Как сказал тот же Чилап, «пока такие вечера кому-то нужны, живыми нас не взять». А Любава, ни разу ни на кого не повысившая голос, с характерным смешком поведала мне, что составила список мудаков из 17 человек - но это еще до фестиваля, теперь придется пополнять...

А что профессиональный уровень? Как только сдохли (морально или физически) настоящие панки, на российскую сцену бодро вывалилась куча поп-панков. Мы что, хотим такого же (причем запоздалого) вторжения поп-хиппи?

И вообще, если уж Поп, то пусть это будет Игги. Его в последнем «MOJO» «white stripe» Джек Уайт спрашивает: «Скажи честно, тебя не раздражают эти современные команды, которые быстро зарабатывают миллионы, ни разу не потея, не вкладывая душу?» А Игги ему: «А чего раздражаться-то. Я же знаю, на что пойдут эти миллионы. Ну, заработают они себе кучу проблем с наркотиками и бухлом, заведут гадких подружек, которые их оберут и бросят, то же самое сделают менеджеры; ну, понастроят себе вилл на осыпающихся склонах... И потом: им лет по 28, то есть жить на это придется еще лет 50. А мне уже 56, осталось каких-нибудь 25, уже легче! И вообще: приятно, когда тебя кто-то слушает, когда люди ходят на концерты, покупают пластинки, когда кто-то подходит и говорит: «Я хочу с тобой спать». У меня все это есть, чего еще надо-то?».

Посмотришь в ту сторону - и сразу все вопросы отпадают сами собой.

Да, кстати, совсем забыла. Срочно сниму однокомнатную квартиру в Москве на длительный срок, недорого, деньги вперед. umka@umka.ru