Умка. Дорога пришла к человеку домой

Давным-давно, когда еще не было слова "андеграунд", зато еще были хиппи и их "система", на плохо записанной кассете я слушал несколько ее песен, с немного странными словами типа: "Нашедший женщину с прямою головой..." или "А-а-а, в Питере стремно! Как в каменном мешке!". Чуть позже, один приятель спел "старую хипповскую песню": "...Взгляни на карту, сверни на ТартУ. У-у-у, автостопный блюз..." Песни запомнились надолго. Их автором оказалась некая Умка. Единственное, что могли ответить на вопрос: "А кто она такая?", - "Хипповка из Москвы". Потом о ней долгое время ничего не было слышно. Естественно, когда она оказалась здесь, в Тюмени, в числе приглашенных на фестиваль, захотелось ей задать кое-какие вопросы.

В. - Ну, значит, как понравился наш город?

У. - Очень понравился ваш город. Люди сидят, слушают. Даже если они начинают хлопать в такт, то хлопают они на припеве, а в куплете примолкают и слушают слова. Я уважаю такую публику. Во всех городах публика, конечно, разная, в каких-то более отрывная, в каких-то задумчивая. Меня предупреждали, они будут тихо сидеть, а на самом деле они прутся. Правильно все, песни же не только для отрыва, там еще и слова какие-то имеются. Еще меня поразило, на "квартирнике" особенно, что никто не напивался. Нет, ну ясно, что кое-кто может и по бухлу оторваться, но как-то ко мне проявили понимание и уважение. Может, ваш рок-центр так влияет.

В. - Как тебе сама идея фестиваля женского вокала?

У. - Нормально. Я использовала это приглашение для того, чтобы в Тюмень приехать, еще не разу не была. Здесь хорошо, очень хочу еще побывать. А женское - ну, женское и женское, было бы мужское - было бы поинтереснее. Объединение по половому признаку меня не вдохновляет.

В. - На концерте ты сказала, что одна из песен называется так же как и диссертация. Ты кандидат наук?

У. - Да, с восемьдесят девятого года. У меня была диссертация на тему "Проблема смешного в творчестве обериутов". Диссертацию я закончила в восемьдесят шестом году, а защитила в восемьдесят девятом. В восемьдесят шестом это была еще "закрытая" тема. У меня это вообще было очень смешно. Работа, собственно, пародийная, не то что ерническая, а с легким элементом пародии. Нельзя про обериутов писать серьезные работы, то есть, конечно, можно, но это скучно. Вот как сами обериутские трактаты начинались со всякой фигни. У них же масса философских трактатов, читаешь и думаешь, он тебе голову морочит или на самом деле. "Проблема смешного", - это песня для смеха так называется. Там в качестве припева цитата из Бродского, переделана немножко. У Бродского: "Чем занятней для историка эпоха, тем она для современника печальней", а у меня: "Чем смешней поэту в одиночку, тем для современника печальней" Рок-н ролл - это тоже искусство заимствования. Блюз - это традиция, там каждая музыкальная фраза имеет свою центонную, цитатную историю, которую можно проследить к каким-то невероятным корням. То же самое и в литературе. И когда это соединяется вместе - получается очень интересно. Рок-н-ролльные музыкальные традиции, а в тексте вот такие центончики из русской поэзии, из "серебряного века", который тоже весь цитатный из предыдущей литературы. Еще у меня было исследование такое, называлось "Трактат в жанре телеги"...

В. - Жанр телеги нам знаком и близок. Например, у нас в журнале "Шиповник" есть интересное исследование кондукторов.

У. - Прекрасная статья, очень мне понравилась. Я-то плачу за проезд обычно, когда деньги есть. У нас в Москве если дое... А когда нет денег, просто честно смотришь. Вообще, правду говорить легко и приятно. Нет у меня денег и все. То же самое и на трассе. Если просит человек двадцать рублей на бензин, то почему бы не дать ему, если есть, все равно ведь на холяву едешь. Если нет, то и просить не будет, потому что видно по тебе.

В. - Как тебе, кстати, "Чернозем - Шиповник"?

У. - Понравился, да. ...Я там прочла поразительное сочинение про свою жизнь этого старичка, Александра Петровича. Произвело на меня большое впечатление. Стихи Кочнева очень понравились. Там живое безумие и при этом очень высокая поэтическая культура. Потом мы зачитывали вслух Извозчикова. Ох, какой Извозчиков! Там, с Блоком вы, конечно, завернули... Не оскудела, скажем... А еще этот - Ли Вон Янь - поразительный человек. У меня были ксероксы с этих сочинений, я даже знала людей, которые это раскопали. Наверное, целый год я ходила под впечатлением этих текстов, всем их зачитывала. Потому что это поразительная вещь. Думала даже работу об этом писать. А с другой стороны, ну напишешь ты эту работу, ну прочтет кто-нибудь, ну пропрется... Как-то это не сравнить. Другое дело, споешь песенку и сразу видно что все радуются. А работу пока напечатают...

В. - Что общего между кулинарией и рок-музыкой?

У. - Ну да. Я вот готовить очень люблю, всех накормил и сразу всем в кайф. А чего эта филология? Нет, хорошо конечно. Особенно мне понравилось на международные конференции ездить.

В. - Ты, производишь впечатление такого демократичного преподавателя университета с кафедры романо-германской филологии.

У. - Нет. Романо-германской филологии моя мама училась, а я заканчивала литинститут по отделению перевода с литовского языка. Был бы кусок хлеба, особенно в те времена, в восемьдесят третьем я литинститут закончила. Очень любила стихи переводить. Но тоже, кому это надо? Ты то знаешь, как это круто получилось, но кто кроме тебя это заметит? Кому нужен новый перевод стихотворения Рембо, если оно переведено раз на пятнадцать? А что касается сочинения текстов - поэт из меня, в общем, не вышел, да я к этому и не стремилась, видимо потому что слишком рациональное сознание. У меня нет безумия, у меня довольно рассудочное творчество. А сочинение текстов песен - это тоже своего рода перевод, только это перевод со своего внутреннего языка на внешний, поэтому школа перевода так помогает при сочинении своих текстов. Музыка очень облегчает сочинение. А вообще, это загадка все. При всей моей рациональности, все раскладываешь до конца, и остается еще загадочка.

В. - Значит, не получилось из тебя кабинетного ученого?

У. - Нет, потому что я гулять очень люблю.

В. - Самая дальняя точка, до которой ты добиралась "стопом"?

У. - На восток - до Алтая, на запад - Греция, с другой стороны до Амстердама, до Копенгагена.

В. - У тебя заграничный паспорт имеется?

У. - Имеется.

В. - Получается, такое цивилизованное бродяжничество?

У. - Да отнюдь, какое бродяжничество, путешествование. Хотя, поскольку сейчас у меня вообще нет своего дома, может можно это назвать бродяжничеством. Я стараюсь держать себя в рамках, нигде не оставлять грязных следов и плохой памяти. Иначе, при твоем появлении все будут тяжело вздыхать и охать.

В. - Мне понравилась песня "Дорога пришла к человеку домой..." Это тоже цитата?

У. - Нет. Разве что из Заболоцкого: "Смерть приходит к человеку, говорит ему: "Хозяин...". Это была очень странная история. Сначала я ехала "стопом" в Крым из Ростова, застряла в Феодосии, села там на электричку, ночью проснулась, из меня этот текст как выскочил за пять минут, и заснула опять. А потом музычка.

В. - Просто и со вкусом получилось?

У. - У меня вообще все слишком просто, потому что на гитаре я играю плохо, аккордов знаю мало.

В. -Чем-то напоминает песню Высоцкого про колею. Человек свободен только в момент выбора, когда эту колею выбирает...

У. - А здесь ему даже выбрать не дали. Она пришла и все. В этом и разница.

В. - Он ведь мог и отказаться...

У. - Не мог. Она сказала: "Ты мой и все". Он и пошел, как он мог отказаться, ведь она его выбрала, а не кого-нибудь другого.

В. - Но ведь сначала человек сам берет на себя определенную роль, а потом окружающее заставляет его двигаться по этой колее, даже если он что-то хочет изменить в своей жизни. Если ты музыкант - играй, если алкоголик - пей, если сумасшедший - безумствуй.

У. - Может быть. Это Рома Неумоев меня спрашивает: "Ты же сжигаешь себя?", - я говорю: "Нет, не сжигаю", - он мне: "Нет, ты себя сжигаешь, значит попадешь в рай". Во-первых, рай уже со мной, во-вторых, я совершенно себя не сжигаю. Я отдаю столько, сколько беру, а если отдаю больше, то плохо себя чувствую.

В. - То есть, ты отрицаешь героическое сжигание себя для других?

У. - Я очень уважаю героическое, но я хочу чтобы все было достойно, гармонично, без истерики, без надрыва, потому что, какой мы пример? Мы же старые уже - я, Ник... Мы должны молодежи пример подавать человеческий, чтобы не жечь себя попусту, а стараться друг другу помогать.

В. - Ты чувствуешь ответственность?

У. - Не то чтобы ответственность, я это слово не очень люблю, надо стараться, чтобы им было если не легче, то, по крайней мере, немножко лучше чем нам. У меня вообще-то сын молодой человек, студент. Потом, ко мне на "сейшн" приходят ребята еще младше его, школьники. Я не скажу, что у меня к ним "материнское" отношение, этого вообще не люблю, но я хочу их поддержать.Вот когда я была "пионеркой", только пришла в тусовку, тусовка была очень спесивая. Малышню принято было "пинать". Пока не отличишься чем-то невероятным - "передозняком", выбросишься с балкона и сломаешь себе ногу, в одиночку съездишь "стопом" в Азию. Пока какой-нибудь кошмар себе не устроишь, "реноме" не заработаешь.

В. - Это какой год был?

У. - Примерно семьдесят девятый. Тогда тусовка была значительно меньше, очень жесткая, очень экстремальная и более элитарная. В большой степени наркоманская. Ясно было, что каждый день - последний день и никакого будущего ни у кого нет.

В. - Было чувство обреченности?

У. - Не обреченности, а отчаяния, в лучшем смысле этого слова. То есть, если ты отверженный, то отверженный уже навсегда, и твоя жизнь как камикадзе и ты горишь и взрываешься. Почти у каждого было такое ощущение. А если ты при этом ходишь в институт, на лекции, то ты, конечно, человек "второго сорта". Если не хочешь "трескаться" грязной иглой какой-нибудь дрянью - то ты просто чистоплюй. Может я и немного сгущаю краски, но сейчас, по крайней мере, нет такого. Во-первых, народу приходит значительно больше, во-вторых, когда они приходят, их встречают более доброжелательно.

В. - Интересно, раньше как-то четко разделялись на "хиппи", "панков", а теперь все - "нефоры".

У. - Это давно уже так. Это просто игра была такая. Вон, Ник до сих пор меня встречает: "Сестра, прости, что я наезжал на хайрастых". Трогательно так, немолодые люди уже, до седых мудей дожили, выясняют кто хиппи, кто панк. А вообще, хочется чтобы люди которые приходят не встречали какое-то снобистское отношение. А когда начинается противостояние, вот тусовка, а вот "левые" или "гопники" - это всегда вызвало во мне ужас. Недавно мне ужасов порассказывали про парня в Тобольске, - подругу изнасиловали, самого порезали гопники, за то он металлист, просто за длинные волосы. Конечно, тут все мои разговоры о том, что все люди хорошие, что все люди - люди... Я-то ездила, была в такой глубинке, по сравнению с которой Тюмень - это Нью-йорк, и ничего, никто на меня не нападал. Пожелание. Здесь у вас какая-то самодостаточность, нет стремления "в центра". Тут есть замечательные ребята, талантливых людей невероятно много. Я очень много ездила, и видела, как в городах, где нет таких центров люди просто гибнут, спиваются. Чтобы не было препонов тому хорошему, что здесь получается.

Беседовал Медведев.