Умка и "Броневичок" много выступают на клубной и концертной сцене Москвы и других городов, неоднократно участвовали в различных фестивалях. По стилю и саунду группа тяготеет к американскому и британскому гитарному року 60-х - 70-х гг., активно экспериментируя с его наследием: от жесткого ритм-энд-блюза до безразмерной психоделии. Среди приоритетов - Grateful Dead, Kinks, Velvet Underground, ранний Pink Floyd. Полная дискография Умки, включая самоделки и бутлеги, перевалила за три десятка, "официальных" релизов (изданных в основном на "Отделении Выход") - около половины от общего количества. Репертуар полностью состоит из оригинального русскоязычного материала (слова - Умка, музыка - Умка и "Броневичок"). Умка, она же Аня Герасимова, известна, с одной стороны, в совершенно разных ипостасях, с другой - совершенно разным слоям публики и с совершенно разных сторон. Кто-то знает её как филолога, переводчика и литературоведа, автора диссертации "Проблема смешного в творчестве обэриутов", а также многих других научных трудов, кто-то помнит хипповую девочку с гитарой, поющую для своих. Однако уже тогда, лет 15 назад, её самодельные, всегда бесплатные кассеты необъяснимым образом расходились по всей стране. С их копий делали множество других копий и т.д. Совсем недавно в клубе "Форпост" ко мне подошёл солидный, очень респектабельный джентльмен с запонками на дорогом костюме. "А кто такая Умка?" - спросил он меня и скупил при этом весь имевшийся в продаже клуба (весьма широкий) ассортимент её кассет и компактов. Сущность настоящего искусства неопределима, она всегда ускользает от определений, она может быть там, где, на первый взгляд, вообще ничего нет. Её невозможно приравнять просто к высокому мастерству, профессионализму, каким-то конкретным данным. Но это всегда некий бьющийся, пульсирующий нерв, цепляющий за самое живое

В. Вы по-прежнему остаётесь "Рыцарем образа жизни"?

• А что "образ жизни"? Вот я, например, не люблю ходить на работу - я на неё не хожу поэтому никогда, и никогда не ходила. Настолько никогда, что даже не знаю, насколько я это не люблю. Не могу себе представить, что я, вместо того, чтобы заниматься с утра своими делами, я пойду на какую-то работу, буду там слушаться начальника и делать то, что мне скажет этот начальник. Мне так не интересно, я лучше буду лапу сосать. Хотя вообще я всё могу, всё умею. Я копать умею, шить умею, готовить умею. Табуретку могу сколотить, ящики таскать, всё что угодно могу делать.

В. С чем связаны столь кардинальные перемены в Вашем творчестве? Был нормальный рок-н-ролл, блюз, и вдруг бац, такая психоделика?

• Когда это был "нормальный рокн-ролл, блюз" - когда мне играть было не с кем? Когда играешь с людьми, которые играть не умеют, или вообще играешь одна на гитаре, тогда психоделию создать крайне сложно.

В. А потом?

• Музыканты появились хорошие, которые могут осуществить то, что нужно мне, и им то же самое нужно, вот что приятно. И мы друг друга очень хорошо понимаем все, поэтому вместе и играем. Это может быть рок-н-ролл обычный простой, может быть вдруг какой-то экскурс в глубину немножко или в высоту.

В. И давно начались эти экскурсы?

• Они всегда были, но осуществилось все, только когда мы стали играть вот этим составом. Боря появился Канунников на гитаре, из "Ковчега" ритм-секция стала со мной играть - постепенно подобралась команда. При этом есть блюзовое начало, есть ещё у нас Ойстрах на гармошке, в результате образуется программа из двух частей: одна более влажная, где можно поплавать, полетать, другая более жёсткая, где рок-н-роллы, блюзы, плясать и прочее...

В. Вы разделяете эти темы?

• Нет, я стараюсь просто концерт так строить.... Потому что одно время мы пытались чередовать эти вещи, но получалось не очень хорошо. Играешь сначала расслабленную песню, медляк, все улетают, потом бац им по башке чем-нибудь, рок-н-роллом каким-нибудь, потом опять медляк. То есть на пластинках вообще так положено, на концертах не очень удаётся, к сожалению. А ещё че скажу! Про нас в Воронеже в газете написали, что "группа играет мощный, но мелодичный отбивняк". А ещё, когда народ просит сразу по башке, допустим, мы хотим начать с чего-нибудь такого мягкого, играем подряд несколько мягких вещей, размазываем, кричат - давай "Шоу-бизнес", давай "Командовать парадом", то есть такие жёсткие вещи - мы им говорим "обождите". Поэтому мы решили разделить программу, то есть не навсегда, но есть такая фишка, когда играешь большой концерт, то очень удобно сыграть две программы в одной. Первая программа называется "обождите", а вторая "отбивняк". То есть первую часть концерта играешь более расслабленные вещи, то, что кто-нибудь назовёт психоделией, а вторую часть уже играешь отбойным молотком просто по голове. Как раз народ расслабится, его погладили, он разнежится, тут ты ему и вставляешь....

В. Почему Вы полагаете, что только бесплатный концерт даёт почувствовать настоящую свободу?

• Английское слово free, как известно, значит и "бесплатный", и "свободный". А товарищ Заппа издевался над своими калифорнийскими коллегами и придумал лозунг "If we cannot be free, we can at least be cheap", то есть "если мы не можем быть свободными, то есть бесплатными, то мы можем, по крайней мере, быть дешёвыми. Вот мы и пытаемся это как-то осуществить.

В. Вы могли бы сказать, что берёте за образец какие-то западные культурные явления?

• Да я не беру за образец. Я в этом выросла. Я не могу сказать, что я выросла в рядах советского комсомола или делала карьеру как какой-нибудь служащий банковский или какой-нибудь советский учёный или не советский даже, но который в Институте мировой литературы просиживает уважаемую свою задницу... Я очень уважаю таких людей, но я не понимаю, как они могут так жить. Я честно пыталась некоторое время побыть кабинетным учёным, это дико скучно, это такая тоска. Ты берёшь свою тему... Но у меня хоть тема была интересная, а некоторые же вообще, такую ерунду докладывают. Берёшь и начинаешь копать какие-нибудь там "эпитеты у Бабеля", начинаешь писать про эти эпитеты у Бабеля (это не моя тема, это я просто сейчас для примера придумала), пишешь про них всё, что знаешь, потом уже пишешь всё, что не знаешь, начинаешь из пальца высасывать. Скучно ужасно.

В. Вам нравилась когда-нибудь переводческая деятельность?

• Я вообще не могу сидеть за компьютером долго, для меня поэтому мучение, когда меня просят перевести роман. Это такая тоска. Даже если роман хороший. Это значит, что я полгода сначала буду себя уговаривать, что я должна это сделать, потом полгода буду пытаться усадить себя за этот компьютер, потом две недели жить в режиме "не спать-не есть" и только ходить с этой книжкой в голове, словом, очень неприятно, просто ужасно... Мы все выросли в этом, я не хочу сказать "культурном"...

В. Может быть , контркультурном?

• И даже не в контркультурном... Я тут пыталась написать одну статью, которая называется "Когда я слышу слово "контркультура", я хватаюсь за пистолет". Сейчас выходит, например, целая куча книжек про торчков, пидарасов, каких-то извращенцев, каких-нибудь скинов или ментов, которые друг друга мочат, отрезают друг другу конечности, вставляют друг другу в зад, в общем, ужас. Это я пересказываю роман, и не роман даже, а полудокументальную какую-то дрянь, которую написал некто Стивен Хоум - невозможно в руки взять просто без отвращения. Считается, что люди отвыкли от нормальной подачи, и чтобы они чего-то поняли, или захотели прийти на концерт, или там чего-то почувствовали, им надо обязательно или половым органом перед носом помахать, или выдернуть серьгу из уха, или дать ему со всей дури ногой по заднице, встряхнуть, так сказать, тогда человек придет на концерт и даст свои бабки, или даже не бабки, а просто обратит на тебя внимание. Мне это глубоко отвратительно, я терпеть не могу всякие вот эти вот экстремальные извращения и прочий идиотизм, которым наполнена сегодняшняя жизнь. Считается, что человека надо взять обязательно за шкирку и ткнуть носом в кровищу и в дерьмище , и тогда это будет хорошо.

В. Так где же выход из всего этого?

• А выход не нужен, потому что мы уже вышли давно, все те, кто этим не занимается. Мы туда не входили, поэтому выхода-то и нету никакого. Зачем выход? Вот заходите, есть вход. Правда, иногда его перекрывают некоторые кретины, которые становятся на этот вход. Даже бесплатный вход перекрывать - вообще поражаюсь. (Имеется в виду недавний бесплатный сейшен в одном из московских клубов). То есть слово "кретины" - это я, конечно, погорячилась, ребята много перестрадали, но мне их было жалко очень. Я причём пришла заранее, говорю: "Ребята, народу будет МНОГО." - "Да? Ну ладно". Кстати, Ваня Соколовский, который всё это устраивал - очень хороший человек, он на меня даже голос не поднял ни разу, хотя он всё взял на себя. Музыкант замечательный и человек очень хороший. Настоящий, интеллигентный, клёвый человек, старой закалки, он играл в группах, когда я ещё пешком под стол ходила.

В. Свобода стоит того, чтобы ради неё чем-то жертвовать, в чём-то себе отказывать?

• Когда ты чем-то жертвуешь, это уже не свобода. Если тебе хочется чего-то другого, кроме свободы, не надо этим жертвовать, потому что это будет уже не свобода.

В. Ну, есть же золотая клетка, например?

- Не знаю, никогда не попадала туда, не встречала ни одного золотоклеточника. Ни того, кто сидел в этой золотой клетке, ни того, кто хотел бы его туда засунуть... У меня всё совсем не так вышло. Я же не то что вот решила в 10-м классе, что мне надоел социум, бросила всё, схватила гитару и пошла на бульвар. Во-первых, я всю жизнь песни сочиняю. Во-вторых, я литератор, училась в Литинституте, защищала диссертацию про обэриутов, все это знают, это общее место. Но мне очень всегда хотелось на сцену, я всегда очень любила всяческий рок-н-ролл и, конечно, честолюбие тоже не даёт покоя. Потому что это не очень интересно, когда ты пишешь статью, а потом через много лет выясняется, что кто-то когда-то её читал и прикололся. Гораздо приятнее выйти на сцену, бабахнуть, сразу все хлопают, отдача моментальная.

В. Насколько вообще для вас важно само понятие свободы?

• Да это самое важное, что есть. Потому что когда ты умрёшь, у тебя ничего не останется, кроме свободы. Там не будет ничего абсолютно, только свобода, и все проявления свободы вот в этой жизни, когда мы связаны телом, беготнёй и т.д., это - напоминание о небе. Вот и всё. Поэтому меня сводит просто с ума, когда под видом борьбы с наркотиками начинают бороться с расширением сознания. Это идиотизм. Это я прочла на флаере какого-то клуба: "У нас в клубе запрещается курить, пить, принимать наркотики, находиться в изменённом состоянии сознания". А если у человека от музыки крышу сдвинуло? Музыка ДОЛЖНА быть такая, чтоб приводить человека в изменённое состояние сознания. Если она не приводит в изменённое состояние сознания, то это не музыка, а параша. Если после концерта ты не чувствуешь восторга свободы, значит это был не концерт, а дерьмо. Вот и всё. Я не чувствую, ты не чувствуешь... Вообще, музыка - это самое небесное из всех искусств, самое неосязаемое, волшебное. В этом смысле, кстати, вот почему я из литературы убежала. Там так не вылетишь.

В. Вас не смущает, что на концерты приходят в больших количествах совсем маленькие мальчики и девочки?

• Как это "совсем маленькие", самый возраст для рок-н-ролла, 1618 лет, но это не только они, приходят и совсем не маленькие. Дело в том, что просто "маленькие" приходят первыми, потому что они уже хитрые и знают, что надо подсуетиться, пока пускают, пока то-сё... А когда пришла публика, которая может неплохо спонсировать, то, естественно, уже "местов нету", ну и ладно, подумаешь... (Речь идет о том же бесплатном концерте со сбором денег "в шляпу"). У нас эта малышня клеит афиши обычно, и мы их пускаем на все концерты. Я бы больше народу пустила, я бы вообще играла только бесплатные концерты, но, к сожалению, это невозможно.

В. 1618 лет - столь юный возраст, подходит ли он для того, чтобы пребывать в изменённом состоянии сознания?

- Для этого любой возраст годится, хоть 80. Но я на себя ничего не беру, я не гуру. Не гуру ни в коем случае, есть у нас другие любители повещать. Я только иногда начинаю разъяряться и тогда говорю то, что думаю. А так я вообще очень аккуратно разговариваю..

В. А филологи, как вы думаете, грубые люди?

• Нет, есть очень нежные. Филологи бывают всякие, есть очень тонкие, бывают изумительно умные филологи. Например, Гарик Левинтон, хотя бы. Или Левин Юрий Иосифович. Мы с ними дружили, когда ездили вместе на всякие конференции. Есть люди невероятного полёта мысли, и они эту небесную свободу хавают из возни с текстами, но это, к сожалению не каждому доступно.

Свобода - это дуновение вечности, это кусочек рая.

В. Тогда почему она в какой-то момент "выходит боком" или "встаёт раком", ведь было такое в ваших песнях?

• Это когда человек бьётся головой о стену в поисках свободы, а стена становится всё толще и толще. Это бывает такое, тогда не только свобода раком встанет. Сейчас, конечно, больше можно, пока что, то есть 15-20 лет назад никто бы нам такие мероприятия проводить не позволил. Нас бы просто бы всех свинтили и правильно бы сделали, потому что тогда свобода вообще была запрещена. Тогда она была что-то вроде лотереи и можно было урывками только что-то урвать. Тусуешься на бульваре, сидишь с ублюдками на скамейке, и у тебя уже ощущение, что ты к чему-то прикоснулся. С ублюдками - это я нежно говорю, с волосатыми, конечно.

В. А свобода и анархия - это близкие вещи?

- Анархия - очень смешная вещь. Анархия пытается подвести политическую платформу под свободу. Анархисты - милые ребята, у меня есть друзья анархисты. Но когда начинается вот эта вот "партия анархистов", в которой есть какой-то вождь уже, то получается очень глупо. Ведь анархия - это когда ты вообще никому не подчиняешься, и всё. Опять же, никому не подчиняться - довольно глупо. Допустим, у кого-то есть маленькие дети и эти маленькие дети вдруг станут анархистами, то человеку можно вешаться или топиться. Им говорят: "ложитесь спать", они говорят "нет, не хотим", или там: "есть идите" - то же самое, или начинают об стенку головой биться , опять же.

В. Ну, разве хиппи не так поступают, разве они не похожи на детей, играющих на проезжей части?

- Я за то, чтобы голову на плечах иметь всегда. Вот, например, эти девочки у меня на концерте, которые начали лизаться. Да делайте что хотите, хоть на голове стойте, только уйдите с глаз долой, меня же тошнит, мне же противно.

В. А подчинение не насильственное, подчинение по желанию, по любви, оно нарушает свободу?

- Я бы назвала это не подчинением, а сотрудничеством.

В. Как Вы полагаете, это разные вещи - жизнь личная и жизнь на сцене?

- Нет, это одно и тоже. Но моя личная жизнь как единицы воспроизведения - это совершенно мое личное дело... И я могу лишь повторить по этому поводу, что меня не интересуют эти грандиозные атаки пустоты на человеческое сознание, которые пытаются отвлечь человека от его личных проблем, чтобы человек не задумывался, а надо ли ему 30 лет ходить на одну и ту же скучную работу, просиживать задницу, все свои лучшие годы отдаёт не понятно чему и не понятно кому. Чтобы он не задумывался о том, что он винтик, а чтобы он хотел быть как можно более лучшим, успешным, удачным винтиком и похожим на винтики в стране Америке.

В. Сейчас у нас в стране многие ненавидят Америку, всячески поносят всё американское, вы же по-прежнему продолжаете любить и исполнять традиционную американскую музыку...

В. Как бы Вы могли это другим объяснить, что такое американская культура, американская эстетика, в высоком смысле этого слова?

- А я всем советую взять вот этих четырёх авторов или пять, которых я назвала, и внимательно их послушать. Вообще я не формулировщик. Я поэтому и ушла из всей этой филологии, потому что мне отвратительно давать определения. Определения - это когда ты берёшь одни слова и с помощью них пытаешься объяснить другие. Не, это почувствовать надо, это такое ощущение. Американская музыка выросла на блюзе. Америка построена на костях индейцев, на костях негров, которых туда привезли. Всё это там ощущается. Там невероятный ритм идёт, который имитировать невозможно. Поэтому очень смешно, когда русские музыканты начинают пытаться играть аутентичный блюз. Всё равно чёрным ты не станешь, вот как ты не выкрутись наизнанку, всё равно не станешь чёрным. Впрочем, это довольно скучные узкопрофессиональные проблемы.

В. Ну а как вам кажется, когда на русской почве играют русский рок, что из этого получается?

- Хреново получается. Как и всё, что делается в России. У меня с русской душой слабо, у меня её как-то мало. То есть я очень уважаю некоторые проявления русской души, в частности, русскую литературу, и народная музыка тоже бывает классная. Но что касается местного рока, я к нему довольно критично отношусь. Хотя жить могу, наверное, только в Москве. Я люблю западный рок, и попытки сплавить его с русской песенной традицией лично мне не интересны. Мы не играем "русский рок", мы играем западный рок. Но делаем это на хорошем русском языке. Есть вещи, которые умеют делать только американцы. Вот нормально сыграть рок-н-ролл или блюз, так, как это положено играть, могут только американцы, даже у американизированных англичан получается уже иначе. Конечно, когдаты связанещё и с русским языком - там свои детали, свои проблемы.

В. Быть может, в этой русской специфике есть всё же что-то положительное?

В. Может так показаться, что в Ваших песнях присутствуют и некие социальные темы, например, песня "Я была с моим народом..."

В. Сейчас многие музыканты стараются с помощью привнесения этнических мотивов придать своей музыке некое сакральное значение, вы этим не занимаетесь?

В. Многим всё же показалось, что на последних своих концертах Вы обращаетесь к чему-то очень для вашей группы необычному, не характерному, к каким-то этническим мотивам. На концерте в клубе "Муха" минут 20 показывалось кино, где некие туземцы, стуча в бубны, исполняют некий таинственный обряд, и всё это время им в ритм неистово стучали барабаны "Броневичка".

• Ничего "этнического" мы не делали. Это - чистая рок-традиция. Все играли рок. Никакой этники. То, что я иногда там выла, - ну выла и выла. Люди играли в это время на барабанах. Просто когда куча народу начинает играть на барабанах - обязательно возникает слово "этника". Наверное, где-то в глубинах человеческого сознания или подсознания есть такая штука, что когда начинают ритмично стучать барабаны и завывать какие-то инструменты, электрические или не электрические, то там высвобождаются какие-то интересные очень энергии и силы, которые можно направить по-разному. Если у нас это получается --это хорошо, если не получается - значит, мы занимаемся имитацией и грош нам цена. В общем, делаем как можем, а что получается - вам судить. Мне интересно создать музыкальную ситуацию, в которой можно вылететь самой, и чтобы кто-то из аудитории тоже вылетел в некие надбытовые сферы свободы, собственно. Если мы можем этому помочь, то это прекрасно. Если это суходрочка, которой многие занимаются, то это неинтересно. То есть начинают завывать, стучать в барабаны, ты сидишь, зеваешь, думаешь: скорее бы всё это кончилось. Если ты можешь создать душевный подъём благодаря музыке, то это прекрасно и просто, и ничего сакрального в этом нет. Это не служение ни богу, ни идолу никакому, это - музыка. Есть такой человек, Саша Романов. Он путешественник, удивительно интересный. И вот мы попросили его записать видеокассету, сборник такой, из своих путешествий. Он такой самостоятельный путешественник, не "организованный". Он просто берёт, сколько у него денег есть, собирает их весь год, потом едет в какие-нибудь дальнейшие края, там путешествует, всё снимает. По-моему, эти ребята (на видео, когда барабаны играли) - из Папуа-Новой Гвинеи. Там ещё был Ладак, монастырь буддистский. Они с женой путешествуют, я им завидую на самом деле. Причём они залезают на какие-то горы, у них там горная болезнь начинается, они там мёрзнут, мокнут, такие вот.

В. И наконец, расскажите про свой новый альбом.

12 ноября презентация альбома "Рай для инвалидов" в клубе "Свалка", м. Профсоюзная, ул. Профсоюзная, 27/1, 19.00.