http://www.fuzz-magazine.ru
Умка: Основное ощущение, которое у нас наступило после того, как мы
записали альбом "600"... То есть и тогда было ясно, что ничего страшного,
но уж больно всё было вокруг интенсивно стрёмное. Вокруг прошлого Нового
года сгустились какие-то катастрофические события, как положительного,
так и отрицательного характера. И всё было очень интенсивно, очень сильно,
очень серьёзно, сурово и, пользуясь таким глуповатым словом, судьбоносно.
И мы только начали работать над альбомом, как заболел наш барабанщик, причём
так серьёзно, что мы опасались за его жизнь... Ну, и много других случилось
событий Я уже говорила в некоторых интервью, что Олег Коврига, наш издатель,
как-то сказал: "Такое ощущение, что молния сквозь нас бьёт в землю..."
Вот такое было ощущение. И это было связано со всякими личными обстоятельствами,
с уходом из жизни близких людей... я не буду на этом сосредотачиваться,
потому что это, в каком-то смысле, вообще никого не касается, кроме меня...
Гроза, настоящая гроза. А после этого, когда мы играли презентацию этого
альбома в "Б2", у нас как раз такое было счастье от того, что он вышел,
и от того, что мы всё-таки прорвались сквозь эту густую, почти непробиваемую
атмосферу, и вылезли на ту сторону, - я сразу решила, что лозунг момента
- "Ничего страшного". И дальше будем думать в этом направлении. Причём
даже не думать, а, скорее, чувствовать, потому что песня рождается не от
думанья, а от ощущения где-то в сердце.
FUZZ И это была одна из причин
смены названия группы?
Умка: Нет, смена названия сама
по себе. Просто мы поняли, что стали играть совсем иначе, плотнее, тяжелее,
и название БРОНЕВИЧОК - что-то несолидное очень и вроде как юмористическое:
да мы тут ничего особенного не играем, попеть вышли, поэтому у нас такое
названьице, не обращайте вниманьичка своего... А потом, как раз на этой
презентации я и объявила, что мне вдруг пришло в голову как именно можно
сменить это название: надо просто отбросить уменьшительный суффикс, и всё
будет нормально. В каком то смысле самоирония останется, потому что броневик
- скомпрометированное средство передвижения. Но при этом ясно будет, что
мы немножко выросли, повзрослели, - может, даже не немножко, а очень серьёзно.
В конце концов, уже за сорок лет, уже можно начинать безоглядно втюхивать
то, ради чего, собственно, живётся.
Ничего Страшного
Про эту песню я уже сказала...
Причём, там были 12 негритят, которые купались в синем море и утонули.
Припев пришёл намного раньше, чем все куплеты, - я уже знала, какой будет
припев; я даже знала, что после одного из куплетов будет "Аллилуйя!". А
потом я догадалась, что это имеет какое-то отношение к урагану "Катрина"
и к утопшему Новому Орлеану. То есть это где-то подсознательно сработало,
потому что я об этом всё время думала, - это для меня тоже было серьёзное
такое потрясение, весть об утонувшем Новом Орлеане... В общем-то, всегда
хотелось туда попасть, но теперь уже никогда. Я для себя и придумала этот
подводный город, в котором утонули эти самые человечки...
Убежавший
Большинство песен с этого альбома
мне приснилось... То есть полностью песня не может присниться, потому что
ты плохо помнишь вообще, что происходит во сне. Просыпаешься с какой-то
мелодией в голове, на которую есть небольшой кусочек текста... Чтобы поймать
мелодию, надо её в клеточку текстом словить, и тогда она не убегает дальше.
А если вовремя на тексты её не поймать, то она так и улетучивается...
Вот с "Убежавшим" была такая история.
Была эта мелодийка, первые две строчки, я на неё быстро "Убежавшего" накинула
сеть, она в неё поймалась, и остальное, буквально за какие-то час-полчаса,
туда само как-то подрифмовывается и делается. Мы вернулись из американского
путешествия, осеннего, и прямо за четыре дня - четыре песни: "Ничего Страшного",
"Убежавший", "Как Мошкара" и "Другая Дверь". Причём всё это связано с сильными
приступами головной боли, почти мигрени, - то есть начинает дико болеть
голова, и просыпаешься с уже практически готовой вещью. Странный довольно
процесс. Мне говорили, что это нормально, что так бывает: именно в голове
работает какая-то штука, и она работает через боль... Или благодаря головной
боли активизируются какие-то участки мозга, в которых лежат самые интересные
для нас вещи... Или крышечка сдвигается с отверстия, в которое что-то попадает,
что летает в воздухе, - ну, я не знаю... В общем, ощущение ветра, который
дует из тебя и оставляет след в виде песни. То ли в тебя, то ли из тебя...
Становишься отверстием, через которое дует нездешний ветер, и благодаря
этому можешь зафиксировать кусок чего-то такого, относительно чего в трезвом
состоянии ничего особенного сказать не можешь, только воспроизвести...
Когда записывали, там случайно
возникла эта фишка с двумя голосами одновременно. И она её, эту песню музыкально
сделала поинтересней. Там вообще были кое-какие разногласия. Вот этот рифф
жёсткий, который Боря Канунников сразу предложил, мы его уже и так, и сяк...
Например, были варианты размазанную такую гитару играть на дырках, а на
тексте играть что-то жёсткое. Потом всё вернулось к изначальному варианту,
то есть Боря был прав.
Как Мошкара
Тоже приснившаяся вещь. Причём
почти целиком приснилась - она же маленькая. И понятно было, как её записывать,
то есть не с группой. Я думала, что, может быть, записывать её под клавиши,
и даже подъезжала к Псою Короленко с этим делом, потому что я сама на клавишах
играю не очень, и вообще никогда этого не делаю. Но когда я ему напела,
он сказал: "Не-ет! Тут джазовая гармония, я в этом не силён..." И как-то
спонтанно пришла идея, чтобы записать одной на много голосов. Там, правда,
есть очень низкий голос один, который поёт бас, - это звукорежиссёр наш,
Ян Сурвилло. А так я просто записала подряд эти восемь или сколько там
треков.
А название имеет какое-то отношение
к закату, к роению мошкары некусачей на закате... Если смотришь, например,
на песчаные дюны - там роится мошкара, и все одновременно, на разные голоса,
тихо-тихо - а в результате очень громко - жужжат. И когда Боря послушал,
он сказал, что это точно как мошкара роящаяся. Но на самом деле эта история
с этой мошкарой - цитата, откуда - не могу вспомнить. И что "как мошкара",
тоже не могу вспомнить. Довольно глубокое ощущение, имеющее отношение к
не совсем называемым переживаниям. Хотя сам смысл этой песенки и текст
её не имеют прямого отношения к этому переживанию, только звук.
Разовая Доза
Немножко хулиганская вещь. Она,
по-моему, настолько понятная, что комментировать не имеет смысла. Её и
"Про Быков" я сочинила, когда каталась на лыжах. Я очень удивилась, думаю:
странно, две песенки, довольно удачные, в два дня подряд - и без всякой
головной боли, без всяких физических напрягов, наоборот - всё очень бодро:
солнышко светит, я на лыжах рассекаю по лыжне... Я представила себе: когда
будет сходить лёд, то именно по лыжне расколется пополам эта река. И вот
как раз там, во втором куплете, есть "...на две половины раскололась река...".
Реггей... Ну, как бы реггей, потому что мы реггей, в принципе, не играем.
Но народ обрадовался, потому как любит музыку реггей.
Про Быков
Тоже простая песенка. Они две
немножко выбиваются из общего тона, то есть они не из затылка, не сзади
головы пришли, а как-то в лоб, спереди. Все более ночные, а эти две - дневные
вещи, с солнышком, с лыжами... Такая констатация, ответ на вопрос "Почему
вас не крутят по радио?" Ну, не крутят, и ладно, без этого прекрасно проживём.
Собственно, про это и песенка. Мы обычно её на концертах объявляем: "Вот
эта песня про зверюшек, про братьев наших меньших".
Концерт
Тоже из приснившихся. Где-то в
туре сибирском. У меня была температура, я болела, пока мы ездили по Сибири.
И как раз после какого-то очень тяжёлого, не самого удачного для нас концерта
мне, видимо, в виде компенсации приснилась такая волшебная, чудесная, летучая
песня про какой-то несуществующий, прекрасный концерт. А самое смешное,
что именно в этой песне я играю на клавишах, потому что сразу возникла
мысль, что группа её вряд ли сыграет. Правда, группа потом сказала: "Да?
А че, - мы бы с удовольствием сыграли", но было уже поздно. Я прямо пришла
на студию, где мы записывались, сказала: "Сейчас я буду играть на пианино.
Ну-ка давайте!" А там действительно стоит немножко расстроенное пианино,
мы туда засунули микрофон, я быстренько подобрала и сыграла. Но если бы
меня кто-то попросил ещё раз это сыграть, думаю, у меня бы не получилось...
Кстати, я тут скажу, что мы всё
записали от первой до последней секунды за 9-10 дней, сделали подряд всё
- это для нас шикарный, эксклюзивный случай. Потому что мы вообще записываемся
быстро, но обычно у нас, благодаря тому, что студия занята бывает другими
людьми, получается, что в один месяц три дня, в другой... И всё это может
растянуться на целую осень, например, или весну. А тут как-то так удачно
получилось, что освободилось несколько смен, и мы прямо каждый день - то
у своих друзей на базе, то на студии "MYM", где мы обычно записываемся
и сводимся... А потом мне ещё сделали мастеринг хороший - у нас наконец-то
были на это деньги, - и диск звучит таким образом, что нам самим не стыдно,
и мы действительно можем его слушать прямо после записи - это довольно
редкий для нас случай.
В песне ещё есть впечатления: когда мы были в Америке, нас водили на
представления "Cirque du Soleil" ("Цирк солнца" или "Солнечный круг") -
это такой цирк для тех, кто не любит цирк. Волшебное представление с большим
количеством всяких спецэффектов, и при этом очень сердечное. Там есть сюжет,
есть какие-то переживания - не только трюки - как спектакль... Хотя я театр
терпеть не могу, и цирк не люблю. Но это было великолепное, чудесное, волшебное,
почти психоделическое переживание.
Шагреневая Кожа
Страшно грустная вещь для меня.
Я не знаю, как люди её слушают, потому что когда я её сочинила, вообще
не знала, как можно такую вещь показывать кому-то, кроме собственной головы.
Я её сочинила в один из последних дней сведения, - у нас еле-еле оставалось
там 15 минут, - пришла и сказала: "Ян, сейчас быстро пусти меня в барабанную
будку, я знаю одну песенку, я её быстро запишу сама..." И я там руками
просто играю на барабанах и пою вот этот коротенький текст заклинательного
немножко характера.
Другая Дверь
Получилась весёлая, несмотря на
то, что она тоже вышла из головной боли и из сна. И там было несколько
вариантов финала: один из вариантов - а за этой дверью ещё другая дверь.
Но потом мне сказали: "Чего это у тебя какая-то дурная бесконечность получается?
Придумай чего-нибудь другое..." И я действительно ковырнула, а там есть
эти два куплета про кота...
Велосипед
Самая любимая песня в альбоме.
"Велосипед" и "Первая Буква" - две песни из очень раннего детства. Причём,
"Велосипед" где-то из 6-8-летнего, а "Первая Буква" из совсем-совсем маленького
детства, когда ещё почти не умеешь разговаривать. У меня есть странное
ощущение, что все места, где я чувствовала себя как дома - и вообще дома
- рано или поздно исчезают, сгорают, уничтожаются, - и это рок такой, оставляют
такой след... Как у Томаса Вулфа: "Утрата, утрата. Нет возврата"... И действительно,
одно из таких мест, главное такое место - это дача, на которой я выросла,
в Крюково под Москвой. У меня с ней связано множество детских воспоминаний,
которые во снах меня постоянно... не то что преследуют, это благословение,
когда они приходят! Я опять попадаю туда, где я дома. И песня, в принципе,
про эти сны, про дачу, про этот велосипед, про этот сарай, про дальние
поезда и лопухи - и всё, что довольно близко, наверное, любому человеку,
у которого было детство. Поэтому группа сразу же вцепилась в эту песню,
и сразу моментально сделала её так, как надо. Просто этот велик в детстве
был у каждого.
Первая Буква
Тоже очень раннее детство: гул
самолёта, он же первая буква - буква "А", которую тебе показывают в алфавите:
"Вот это "А-а-а"!" В букваре показывают, и рядом нарисован арбуз. И этот
же арбуз - купол неба, земной шар, это мяч, гулкий звук мяча, арбуз, вот
эта "А", и нёбо, и небо, и ты ещё почти не умеешь говорить, поэтому это
всё сливается в один гул. Я думаю, что именно поэтому она, собственно,
и цепляет, эта вещь. И тоже группа сразу очень хорошо за неё схватилась.
Там есть ещё кусок Калифорнии,
когда мы сидели на берегу океана, ночью, и там действительно всё время
прилетают в Сан-францисский аэропорт самолёты. Гул океана сливается с гулом
от самолётов, и стоит один сплошной гул, напомнивший мне это детское "А-а"
и эти самолёты Шереметьевские, которые летали над нашей дачей.
Новогодняя
Действительно, новогодняя. Точнее,
предновогодняя. Я её сочинила за день до Нового года, и думала, что на
Новый год её всем спою. Но нам стало как-то не до того, потому что все
выпили, гуляли, было очень весело - в Киеве было дело... Тоже из головной
боли, тоже ночная вещь. Я её записала на каком-то старом билете совершенно
неразборчивым почерком, потеряла её в рюкзаке... И ужё думала, что потеряла
совсем, и не помнила из неё ни слова... Потом уже в Севастополе нашла,
думаю: "О, надо же, какая песенка...", показала Боре, а он говорит: "О-о-о...
давай делать... хорошая вещь...". Даже неожиданно, я, собственно, на неё
не возлагала никаких особенных надежд.
Ничего Страшного Нет
Это вещь Бори Канунникова. Основу
он довольно давно носил и часто играл на гитаре эту тему... А потом спонтанно
пришло такое решение, уже во время записи альбома. В то время как я у Яна
дописывала какие-то голоса, он пошёл на студию у нас на базе, и записал
на две гитары. Там импровизаций очень много. И мы её решили назвать "Ничего
Страшного Нет" и пустить в конец, чтобы всё закруглилось и завершилось.
И прекрасно она там, мне кажется, по настроению подходит.
Вообще, ощущение от работы над альбомом осталось крайне светлое, несмотря на невероятное напряжение, - мы гудели, как трансформатор, пока это всё делали. Потому что очень интенсивно было, очень... Мы перед этим репетировали довольно долго для нас - где-то месяц-полтора с перерывами, потому что мы всё время в разъездах,- и потом просто сели и начисто стали записывать эти все вещи. Мы записываемся всегда вместе все, то есть потом только какие-то добавочные гитары, вторые голоса, а так - вся основа пишется одновременно. Но от этого тоже такой расслабленности не было, было очень-очень интенсивное... не то чтобы напряжение, а как Любовь. Такое плотное, всезаполняющее ощущение. Мне кажется, что это должно передаваться при прослушивании.
Подготовил Вадим ШКАЛИН
FUZZ ╧11/2006