Умка, «Чеширский кот» и все-все-все

Очередной концерт Умки, на этот раз в «Чеширском коте», нам удалось посетить вместе с Максимом.
Ну что тут сказать? Изнутри события - полное безумие, восторг и великолепие. Со стороны - не знаю, но, думаю, не виднее.

Немного из школьного курса физики: один мой одноклассник как-то ответил на уроке, что <электроны притягиваются и оттягиваются>. Так вот, мы (в широком и неопределенном смысле слова) были этими электронами. Если кто не заметил: мы хаотично перемещались вблизи ядра. Если кто не впечатлился: некоторые из нас делали это в тяжелых ботинках. Такая себе практика шаолиньских монахов, или, по-русски говоря, от дурной головы - ногам работа. Насилу потом домой дотащились.

Почему я против культурного прослушивания музыки за столами? Потому что застольные сидельцы лишают себя (да и нас) удовольствия мимолетного, случайного общения. А это, по-моему, самая чудесная и чистая форма человеческого общения, общение ни о чем, вне сетей слов и условностей, взгляд на мгновение в глубину приоткрытой души, улыбка неотмеренной яркости. Кроме того, они, эти сидельцы, могут так никогда и не узнать, что такое экстаз, когда толпа становится чем-то единым. (Опасаюсь, сейчас кто-нибудь возразит мне, что я отдавила ему ногу, и вся моя демагогия рассыплется). Впрочем, наверное, каждому - свой кусок пирога.

А о музыке я говорить не умею, скажу только: от нее все вокруг вертелось. В общем, смешались в кучу кони, люди… (а кое-кто мог бы к себе отнести и предыдущую строку этого стихотворения). Или кони отсутствовали? Тем хуже для них, потому что это было время и место, где хотелось бы остаться вечно.
После концерта мы вдвоем всю ночь бродиди по Киеву и видели множество забавных и странных вещей (как известно, любая вещь становится забавной и странной, когда ее не окружает человеческая суета): зловещие в полной темноте детские площадки, трущобы, обвитые газопроводом, никуда не ведущие арки, кафе с амфорами, похожими на блестящие ночные горшки… Прошли много километров, были и в Омске (есть там такая архитектура), и в Новосибирске, и на несколько десятков минут - в Сан-Франциско, -когда между домами открылась водная поверхность, на которой городские огни тонули в разводах зари. Предупреждая вопрос ехидного читателя: нет, ничего не пили. В три часа ночи или утра смотрели с Владимирской горки, как небо выцветает, голубеет на востоке. Дрожали от холода в середине июня. На рассвете пили кофе в «МакДрайв», наслаждаясь чувствами одиночества, ненужности и свободы. И концерт все длился и длился.

В общем, в полшестого мы с недоумением обнаружили невероятные в своей обыденности и скучности народы, спешащие на метро. А в полседьмого уже ехали домой, к своим баранам, точнее, козам и свиньям.

P. S. Только явившись в Киев, днем, мы с Максимом видели на концертном зале <Украина> огромную афишу: выступает Нани Брегвадзе. <Да, Умка - не Нани Брегвадзе>, - подумали мы одну мысль на двоих. На концерте еще раз в этом убедились.
Спаси Христос всех, кто там был!